Киммерийское лето - Страница 48

Первой мыслью, которая тут же пришла Андрею в голову, была мысль — и сожаление — о том, что Ники Ратмановой нет в Москве. Почему именно Ника вспомнилась ему в этот момент, Андрей не понял; вернее, ему показалось лишним задумываться над этим вопросом. Ну, вспомнилась и вспомнилась. Просто ассоциативная связь: в их компании всегда кто-нибудь ныл, что негде собраться, негде провести время. Нет хаты! А тут вдруг хата в полном распоряжении, но собраться некому. Хоть бы этот крет Игорь был на месте, не говоря уж про Пита, — отлично можно было бы пожить такой мужской коммуной. Но тогда уж что-то одно, старик, — либо мужская коммуна с полным исключением женского элемента, вроде Запорожской Сечи, либо Ника Ратманова. Андрей подумал и не смог решить, какой вариант лучше.

Не успел он добраться до дому и войти в прихожую — душную, с нежилым запахом пыли и рассыхающейся мебели, какой обычно появляется летом в обезлюдевших квартирах, — как немедленно, словно только и дожидался его прихода, зазвонил телефон. Андрей швырнул в угол рюкзак, снял трубку.

— Слушаю, — сказал он. — Кто это? А, дядя Сережа, здравствуйте! Откуда вы взялись?

— А ты-то сам откуда, — отозвалась трубка знакомым хрипловатым голосом, — мать вроде писала, ты на целине?

— Я только сейчас вернулся, едва успел войти…

— Что ж это, дезертировал с трудового фронта? — со смешком спросил голос.

— Руку сломал! К счастью, левую.

— Левая — это ничего. Срастется — крепче будет. Где старики-то?

— Мама в дом отдыха уехала, отец в командировке.

— Э, как неудачно…

— Вы в Москве? Надолго?

— Дня на три, от силы на неделю… Ну ладно, Андрюшка, что делать — хоть с тобой пообщаюсь. Лишнее койко-место найдется? Я тогда через час буду, каких-нибудь полуфабрикатов прихвачу по пути. Ты знаешь что? Ты за пивом сбегай, сунь его в холодильник…

— Слушаюсь, товарищ генерал! Разрешите выполнять?

— Действуй!

Андрей положил трубку и, весело насвистывая, отправился действовать.

В угловом «Гастрономе» ему повезло: только что привезли пиво разных марок и даже любители еще не успели набежать. Вернувшись домой, он пораспахивал настежь все окна, пустив по квартире знойные сквозняки, сделал необходимую приборку, кое-как помылся. С одной рукой это было не так просто, хотя он уже и приобрел некоторый опыт. Ровно в обещанное время у двери коротко тренькнул звонок — дядя Сережа был точен, как и положено военному, да еще в генеральских чинах.

Собственно, этот полноватый и уже седеющий брюнет несколько цыганского обличья не приходился Андрею никаким дядькой; он был старым другом семьи, старым не в смысле возраста — Сергею Даниловичу было под пятьдесят, — а в смысле давности отношений. Мама говорила, что они учились вместе, еще до войны. Во всяком случае, Андрей помнил его с детства и с детства же привык называть «дядей».

— Как же это ты, брат? — Генерал полуобнял его, осторожно похлопывая по спине. — Не вышло, значит, из тебя покорителя целинных земель…

— Да нас и не довезли до целины, мы в Куйбышевской области работали.

— Ну, тогда не так обидно. А вырос ты еще больше. Длинный стал, прямо коломенская верста. Куда это вас прет? Мой Борька тоже на полголовы выше меня, а я-то ведь никогда низкорослым себя не считал… в классе, помнится, из пацанов был чуть ли не самым высоким, да и в армии обычно на правом фланге торчал. А вас вон как несет, как на дрожжах…

— Что Борис?

— Да что ему сделается, на третий курс перешел. Он же в «моем» институте, — посмеялся Сергей Данилович. — Я до войны собирался в Ленинградский электротехнический… еще с матерью твоей думали ехать вместе, она в университет хотела поступать. Почему-то нас именно в Ленинград тянуло! Да, а потом — двадцать второе июня, и пошло все кувырком… Ну ладно, Андрюшка, ты мне лучше скажи, ванная действует?

— В полной боевой!

— Совсем хороша Значит, так: я сейчас принимаю душ, а ты тем временем… хотя нет, отставить, тебе, безрукому, и банку теперь не открыть, — идем-ка на кухню, я это вскрою, а ты его на сковородку, понимаешь… Пива-то достал?

— Да и не просто пива, а «Двойного золотого».

— Молодец, знаешь службу! А я какие-то «Почки в томатном соусе» приобрел… не пробовал? Женщины там говорили, что ничего. Разогреть только надо. Ничего другого не было подходящего! Так, давай мне чем открыть, а сам ставь сковородку…

Через двадцать минут, когда Сергей Данилович вышел из ванной в пижаме и шлепанцах, почки в томатном соусе уже шипели на столе в окружении запотелых бутылочек.

— А чего, вполне съедобный харч, — сказал генерал, подцепив вилкой прямо со сковородки. — Положим, с таким пивом все сойдет. Ну, бывай здоров, брат. Чтобы твой перелом поскорее сросся!

— Срастется, — сказал Андрей. — Почки действительно вкусные.

— Отличные, я ж говорю! И пиво у тебя прямо марочное. В нашем захолустье, брат, такого днем с огнем не достанешь.

— А вы перебирайтесь в Москву, дядя Сережа.

— Рад бы в рай, да грехи не пускают. И потом, кому-то нужно ведь и по захолустьям торчать.

— Как у вас там сейчас обстановка, после Доманского?

— Сейчас поспокойнее стало. А вообще, издалека это все выглядит несколько не так, Там ведь эти штучки не вчера начались, было время привыкнуть…

— Вы думаете; войны все-таки не будет?

— Какая там война, чепуха все это. — Сергей Данилович прожевал, долил свой стакан пива и с наслаждением выпил. — Ты понимаешь… фанатизм фанатизмом, но ведь там тоже не сумасшедшие сидят, верно? Это хорошо в дацзыбао писать насчет «бумажного тигра»… для поддержания хунвэйбинского духа. А в действительности они не хуже нас с тобой понимают, чем это все может обернуться для них… в ином случае.